Том 7. Стихотворения - Страница 51

И он страшит, как острый край кинжала.
Мою любовь ты злобой назовёшь,
И, может быть, безгрешно ты солжёшь.

«Я не лгу, говоря, что люблю я тебя…»

Я не лгу, говоря, что люблю я тебя,
Но люблю для себя и ласкаю, губя.

Что мне счастье твоё, что мне горе твоё!
Я твоё и своё сочетал бытиё, –

И на вечном огне, на жестоком огне
Мы в безумной с тобою сгорим тишине,

И пылая, сгорая, друг друга любя,
Позабудем весь мир, позабудем себя,

И великую жертву Творца повторим,
И сгорим перед Ним, и развеемся в дым.

«Измученный жгучею болью…»

Измученный жгучею болью,
Горячею облитый кровью,
Пойми, где предел своеволью, –
Я муки сплетаю с любовью.

Мучительный труд я приемлю
От вечной, незыблемой Воли, –
Кто создал и небо, и землю,
Тот создал и таинство боли.

В безумном восторге мученья
Дрожит беззащитное тело.
Забыты земные влеченья,
И всякая похоть сгорела.

Вся прелесть и нечисть земная
Свивается призрачным дымом.
Единою болью стеная,
Ты равен святым херувимам.

К престолу Творца и Владыки
В нетленную радость вселенной
Твои воздыханья и крики
Восходят хвалою смиренной.

«Мы поклонялися Владыкам…»

Мы поклонялися Владыкам
И в блеске дня и в тьме божниц,
И перед каждым грозным ликом
Мы робко повергались ниц.

Владыки гневные грозили,
И расточали гром и зло,
Порой же милость возносили
Так величаво и светло.

Но их неправедная милость,
Как их карающая месть,
Могли к престолам лишь унылость,
Тоской венчанную, возвесть.

Мерцал венец её жемчужный,
Но свет его был тусклый блеск,
И вся она была – ненужный
И непонятный арабеск.

Владык встречая льстивым кликом, –
И клик наш соткан был из тьмы, –
В смятеньи тёмном и великом
Чертог её ковали мы.

Свивались пламенные лица,
Клубилась огненная мгла,
И только тихая Денница
Не поражала и не жгла.

«Предметы предметного мира…»

Предметы предметного мира, –
И солнце, и путь, и луна,
И все колебанья эфира,
И всякая здесь глубина,

И всё, что очерчено резко,
Душе утомлённой моей –
Страшилище звона и блеска,
Застенок томительных дней.

От света спешу я в чертоги,
Где тихой мечтою дышу,
Где вместе со мною лишь боги,
Которых я сам возношу.

Бесшумною тканью завешен
Чертога безмолвный порог.
Там грех мой невинно-безгрешен,
И весело-светел порок.

Никто не наложит запрета,
И грубое слово ничьё
Не бросит внезапного света
На слово иль дело моё.

Я древних заклятий не знаю
На той стороне бытия,
И если я кровь проливаю,
То кровь эта – только моя.

«В овраге, за тою вон рощей…»

В овраге, за тою вон рощей,
Лежит мой маленький брат.
Я оставила с ним двух кукол, –
Они его сон сторожат.

Я боюсь, что он очень ушибся,
Я его разбудить не могла.
Я так устала, что охотно
Вместе бы с ними легла.

Но надо позвать на помощь,
Чтобы его домой перенести.
Нельзя, чтобы малые дети
Ночевали одни на пути.

«Зачем возрастаю?…»

«Зачем возрастаю? –
Снегурка спросила меня. –
Я знаю, что скоро растаю,
Лишь только увижу весёлую стаю,
Растаю, по камням звеня.
И ты позабудешь меня».

Снегурка, узнаешь ты скоро,
Что таять легко;
Растаешь, узнаешь, умрёшь без укора,
Уснёшь глубоко.

«Я любви к тебе не знаю…»

Я любви к тебе не знаю,
Злой и мстительный Дракон,
Но, склоняясь, исполняю
Твой незыблемый закон.

Я облёкся знойным телом,
Зной лучей твоих во мне.
Раскалён в каленьи белом,
В красном часто я огне.

«Маленькие кусочки счастья, не взял ли я вас от жизни?…»

Маленькие кусочки счастья, не взял ли я вас от жизни?

Дивные и мудрые книги,
таинственные очарования музыки,
умилительные молитвы,
невинные, милые детские лица,
сладостные благоухания,
и звёзды, – недоступные, ясные звёзды!

О, фрагменты счастья, не взял ли я вас от жизни!

Что же ты плачешь, мое сердце, что же ты ропщешь?

Ты жалуешься:
«Кратким,
и более горьким, чем сладким,
обманом промчалась жизнь,
и её нет».

Успокойся, сердце мое, замолчи.
Твои биения меня утомили.
И уже воля моя отходит от меня.

«Лепестками завялыми…»

Лепестками завялыми
Ветер усеял дорожки в саду.
Медленно, шагами усталыми,
Отгорев, я иду.

Пламя таится в крови, копится,
Скоро опять оно будет сжигать,
И теперь мечта торопится
Сладкий аромат впивать.

О, мечта запоздалая,
О, моя безумная сестра,
Ты, как я, усталая, –
Прошла, отошла пора.

Если хочешь позднего счастия,
Обмани себя, зажги свой взор, как и я,